Пиранья. Первый бросок - Страница 6

Если бы он рычал, брызгал слюной, колотил кулаком по столу, все смотрелось бы гораздо несерьезнее. Но от его тихого, усталого голоса веяло чем-то настолько мрачным и непреложным, что Мазуру поневоле стало не по себе, словно лежал на рельсах перед яростно грохочущим поездом и знал, что отползти не успеет. Он поник на стуле. Стояла тишина.

– Я вам добра желаю, обормоты…

Мазур решился, рывком поднял голову:

– Можно рассказать абстрактную притчу?

– Ну-ну? – поднял бровь Дракон.

– Человек идет с другом и девушкой в кино. Здесь, в городе. Получив законное разрешение на выход в город. Фильм, между прочим, не шедевр, но под категорию идеологических диверсий никак не попадает, его в Союзе скоро будут крутить, я сам в «Советском экране» читал. И тут появляется… некто. Орет, как на мальчишку, и происходит все это посреди улицы, никто из местных не понимает ни слова, но все равно… Он, видите ли, сомневается в полной идеологической чистоте сего фильма, а потому на всякий случай не рекомендует посещение кинотеатра, которое вдобавок может быть неправильно истолковано… Ну, и разное прочее… Полный набор.

– Ага, понятно, – кивнул Дракон. – С Ирочкой был, что ли? Ну, ладно, ладно… Ну и что? Плюнь на дурака. Козырни, поблагодари за науку, кружным путем обойди пару кварталов, а потом отправляйся на другой сеанс. А ты – гондон с водой… Знали б вы, что там про вас понаписано… Гонор у них, видите ли, взыграл. Орелики, в нашем мире столько идиотов, что ежели собачиться с каждым, жизни не хватит. А уж собачиться с тем, у кого больше звезд, весьма даже чревато…

– Что, позволять в лицо плевать? – угрюмо спросил Мазур.

– Ну, уж так-то не стоит… Дипломатом надо быть. Учитывать сложности жизни и военной службы – так оно будет точнее. А вы, краса особого отдела? – уставился он на Самарина. – Вы-то что себе позволяете? Ну, снимают на здешних очаровательных ландшафтах кино какие-то португальские французы или бельгийские итальянцы… И пусть себе снимают. Какой вас черт дернул лезть и брать автограф у актрисы?

– Все брали, – пожал плечами Лаврик.

– Все – это все, а вы, сокол мой, – советский офицер. И, между прочим, контрразведчик. Они же не мультяшки там снимают про волка с зайцем, а самую натуральную порнографию. Известный на гнилом Западе порнографический сериал «Эммануэль». Вот, почитайте на досуге, – он хлопнул уграбистой ладонью по стопе газет. – Вот вам орган Союза писателей СССР, «Литературная газета». Изучите как следует статью советского писателя Василия Аксенова – он, помимо прочего, и этот сериал выводит на чистую воду, и эту вашу, как ее там, Сильвию Кристаль. Она в порнографии снимается, а вы ей блокнотик для автографа суете. Уж вам-то насчет идеологической выдержанности следовало бы помнить.

– Он что, и меня заложил? – мрачно поинтересовался Лаврик.

– Товарищ капитан-лейтенант, не «заложил», а вовремя по инстанциям просигнализировал. Бумажки – оне подшиваются…

– Во-от кстати! – Лаврик несколько театрально хлопнул себя по лбу, распахнул папочку из кожзаменителя. – Товарищ вице-адмирал, я и забыл о своих прямых обязанностях… Тут у меня оформленный должным образом рапорт, в рамках контрразведывательного обеспечения операции. Рутина, конечно, однако каждая бумажка подшивается… Короче говоря, восемь дней назад капитан второго ранга Панкратов, находясь в городе, продал хозяину ресторанчика «Викторьез» две бутылки водки «Столичная» и четыре баночки черной икры вместимостью пятьдесят граммов каждая, за что получил некоторую сумму денег, конкретно – в фунтах стерлингов. Точная величина суммы в настоящий момент выясняется оперативным путем, но вряд ли это так уж существенно: главное, действия капитана второго ранга Панкратова самым беззастенчивым образом нарушают строгие предписания, перечень коих в моем рапорте приведен. Как вы совершенно справедливо заметили несколько минут назад, есть люди, обязанные реагировать на сигналы, в особенности когда речь идет о членах экспедиции, подобной нашей…

Несколько мгновений Дракон ошарашенно таращился на него, потом, прямо-таки взвизгнув от избытка чувств, хлопнул себя по колену:

– Н-ну, Самарин… Дезу не шьешь?

– Товарищ вице-адмирал! – с видом оскорбленной невинности возопил Лаврик. – Повторяю, речь идет об оперативных данных, добытых с использованием местных источников. Название ресторанчика, имя хозяина, время и место – все полностью соответствует истине. Семьдесят шестой год на дворе, а не какой-то предшествующий… Прошу, – он широким жестом протянул бумагу Дракону. – Нужно будет подшить согласно заведенному порядку, по инстанциям отправить…

Мазур мысленно оскалился – мстительно, недобро. Приходилось признать, что Лаврику они все должны как минимум литр. Конечно, он и себя, любимого, вытаскивал, не такой уж он альтруист, но все равно удачно получилось. Минус на минус дает плюс. Этой бумаженцией Панкратова можно будет заткнуть надолго. Что бы он там про них ни понаписал, Лаврикова «телега» – вещь не в пример серьезнее. Не за то вора бьют, что украл, а за то, что попался.

– Ловко, – с ухмылочкой констатировал адмирал. – Ну, при таком раскладе, думается мне, сведем ситуацию к нулю. Поговорю с товарищем, объясню возможные последствия… Но вы у меня смотрите, кончайте выделываться. Один раз соскочили с карающего органа, в другой раз может и не пройти… Усекли? Всерьез усекли? – И он подпустил в голос того самого командного металла, ясно давшего понять, что малейшая несерьезность неуместна: – Поняли, я вас спрашиваю?